Михаил Вонримс
Имена героев изменены.
Телефонный звонок и короткое сообщение ввели Петра Семёновича в психологический ступор. Машинально опустив трубку на аппарат он силится понять что это было. Руки неприятно дрожали. Какой-то прокурор какой-то районной прокуратуры извещал о проведении опознания тела молодого мужчины, найденного на побережье Финского залива. Прокурор просил Петра Семёновича прибыть в морг Военно-медицинской академии города Ленинграда на опознание тела.
Днем раньше, в первом часу ночи звонил Игорь - друг его сына. Он рассказал, что Дмитрий с невесткой Надей, ещё утром, отправились на морскую прогулку на катере и до сих пор не вернулись. Где сейчас катер и что с ребятами неизвестно.
* * *
Все что произошло днем ранее непостижимо укладывалось в одни сутки. Знойное июльское утро воскресенья не оставляло альтернативы - только на пляж только купаться.
Игорь у которого Дмитрий с женой Надеждой гостили на выходных в Сестрорецке, предложил взять у него катер и прогуляться по заливу.
Катер был пришвартован на речке на стоянке катеров в двухстах метрах по переулку.
На дворе стояла африканская жара и поэтому ребята имели минимум одежды - только купальник на Наде и плавки на Диме.
Взяли самое необходимое для недолгой прогулки - емкость с бензином в одной руке, шланг с "грушей" и сумочка с
нехитрым инструментом для лодочного мотора в другой. Надя несла пакет с бутербродами, книжку и воду.
Игорь проводил ребят до катера и дал ценные указания, обозначив маршрут прогулки; сперва дойти до ближайшего форта Тотлебен, а затем вдоль побережья Финского залива к пансионату Дюны в Сестрорецком Курорте - излюбленному месту активного отдыха ленинградцев. На катере Игоря, Дмитрию уже не раз приходилось выходить в залив и Игорь был спокоен за них.
По речке шли медленно соблюдая известные правила тихого хода. Как только вышли на простор, Дмитрий прибавил газ и двадцати сильный "Вихрь" помчал катер с завидной скоростью. Форт контролировал малый фарватер и лежал между северным побережьем Финского залива и Кронштадтом на острове Котлин. Хорошая скорость катера обуславливалась V-образной конструкцией корпуса, обеспечивая прекрасные мореходные качества. Катер, собственной конструкции Игоря, сочетал легкость и прочность. Прочность достигалась склейкой трехслойной фанеры эпоксидным клеем. К слову, сказать, эпоксидный клей помог достать, по своим связям, отец Дмитрия - Петр Семенович. В стране царила эпоха всеобщего дефицита.
- Дима, давай не так быстро! - Надя устроилась загорать на носу катера и сильный встречный ветер напугал ее.
- Сделаем разворот у форта и пойдем к Дюнам потише, - успокоил Дима. Надя была красивой девушкой. Недавние рождение дочки не сильно отразилось на ней - стройная фигура, длинная нога, плоский живот, небольшая но высокая грудь.
Выполнив залихватский маневр катер обошел форт, и через десять минут оказался в виду пляжа пансионата Дюны Сестрорецкого Курорта. Дмитрий сбросил кормовой якорь и сам бросился в воду. Потом помог спустится Наде - борт катера был высок.
Пляж, заполненный до предела, как лежбище котиков растянулся на сотни метров вдоль берега - народ загорал, купался, играл в волейбол, веселился во всю. Многие ленинградцы и особенно спортивная молодёжь предпочитали пляжи у пансионата Дюны другим местам отдыха на побережье Финского залива.
Время перевалило за полдень и ребята решили вернутся к форту, чтобы подкрепиться и полежать на гранитных плитах причала, попрыгать в воду с мола, который защищал вход в гавань.
Ребята перекусили бутербродами, благодаря стараниям Нади. Жара не спадала хотя Солнце давно прошло положение зенита. Каменно-бетонные сооружения форта раскалились и обжигали ступни. Ребята искупались в гавани форта и разомлели, улегшись на горячих плитах гранитного причала.
После перекуса решили ещё раз сходить в акваторию Дюн; время позволяло. Свежий ветер вернул ребят к жизни - и вот их катерок снова в зоне пляжа в Дюнах. С двигателем пришлось повозиться - сначала Дмитрий перекачал горючее. Он вывернул свечи зажигания и прочистил их. Потом многократно дёргал трос стартера, пока движок не взревел. Выйдя с форта пошли ближе к берегу. Картина прибрежной акватории курорта впечатляла количеством отдыхающих - к середине дня пляж и зона купания в Дюнах были заполнены до предела. Опасаясь задеть купальщиков, заплывающих за буйки, Дмитрий отвел катер подальше от берега поближе к фарватеру. Надя опять устроилась на носу с книгой, демонстрируя стройную фигуру. Дмитрий нырял с высоты борта катера; здесь вода была прохладнее и приятно освежала. Время приближалось к вечеру и ребята решили возвращаться. Дмитрий выбрал якорь и принялся запускать мотор.
Двигатель упорно не заводится. Катер сносило к малому морскому фарватеру в северной части Котлина; парусность за счет высокого борта способствовала сильному дрейфу. Дмитрий сбросил за борт якорь, однако глубина превышала длину якорного каната и зацепиться за дно было не возможно. Весла на катере были не предусмотрены. Дмитрий в пятый раз выворачивал свечи, зачищал наждачной бумагой, снова заворачивал, и без устали дергал за заводной трос - раз, два, три .... - не заводится.
- Дима, может, бензина нет? - Надя сидела в маленьком кубрике в носу катера, укрывшись то солнца.
- Да нет, не может быть, ёмкость бака двадцать литров. Мы не сожгли и половины, - ответил он с раздражением. Конечно, дело было не в Наде - руки болели от ссадин, сказывалась усталость от долгой работы на корточках, все усилия оживить движок не приносили успеха.
Вместе с тем, цепляясь за "соломинку", Дмитрий поднял канистру повыше на планку фальшборта, обеспечивая самотек горючего. Снова отвернул свечи - сухие. Завернул. Свечной ключ положил рядом с канистрой. Качнул пару раз "грушу", подкачивая бензин. Взялся за ручку заводного троса, и в этот момент высокая волна ударила в борт, канистра с грохотом упала на дно катера, пронзительный гудок близко проходящего судна и истошный крик Нади прорезали уши. В полу-сотне метрах проходило судно река-море, борт которого на десяток метров возвышался над ними. Запахло пролившимся из канистры бензином.
- Вот послушался тебя, теперь ни горючего не свечного ключа, - уже не сдерживаясь, стать бранить Надю. Дмитрий видел боковым зрением, как канистра при падении с фальшборта задела свечной ключ, который соскользнул за борт; завернуть свечи теперь нереально. Без свечей зажигания двигатель превращался в металлическую болванку.
Водоворот от прошедшего судна вытянул беспомощный катер на середину фарватера. Грести было нечем. Реальность быть раздавленными проходящими по фарватеру судами становилась очевидной. Немного успокоившись, Дмитрий стал соображать, как избежать столкновения с проходящими судами. Ничего стоящего на ум не приходило.
- Дима, смотри, нас несет куда-то! Мне страшно, сделай что-нибудь, - Надя была близка к истерике.
- Ты специально все подстроил, знаешь ведь, что я плохо плаваю, и вообще, зачем мы…, - слезы у неё подступили к горлу.
Она давно копила чувства обиды. Ворох претензий накапливался, и рано или поздно их ранний брак должен был потерпеть крушение.
Между тем, катер, подхваченный течением сносило мимо Кронштадта в открытый залив. Оставалось надеяться, что вектор движения приблизит катер к береговой линии Котлина.
- Надя, течение несёт нас к Кронштадту, ничто нам не угрожает и через час, другой мы выберемся на берег. Успокойся.
Быстро темнело. Стало прохладно. Через пол-часа мгла ночи окутала путешественников. Только отдельные огоньки Кронштадта были еще видны.
В кубрике нашелся брезент, которым покрывалась рулевая рубка во время дождя. Внутри кубрика, вдоль бортов находились два узких рундука-скамейки. На них можно было прилечь. Дмитрий уложил Надю на одну из скамеек и прикрыл брезентовой накидкой. Через некоторое время, Надя согрелась и заснула. Дмитрий вышел на воздух. Темнота была кромешная - ни одного огонька. Только звезды сияли в вышине. Значит, Кронштадт мы миновали, констатировал Дмитрий. Нашел на небе ковш Большой Медведицы. Похоже, катер несет в открытый залив. Странно, ни страха, ни отчаяния не было, только усталость клонила в сон. Не успел он добраться до скамейки, как сон сковал его разум.
* * *
Дмитрий проснулся от звуков тихого прибоя. Не уж то нас все-таки прибило к Котлину? - соображал Дмитрий. Он выбрался из кубрика. На фоне черного как уголь неба огнем пылает Млечный Путь. В городе такого великолепного зрелища не увидишь. Катер практически не двигался. Справа от катера возвышалась огромная глыба, закрывающая часть звездного небосвода. Может, я еще сплю? - подумал он. Зачерпнул забортной воды, прыснул в лицо. Стал приходить в себя. Огней не видно. Зрение постепенно привыкало к темноте.
- Господи, да это же форт, - вскрикнул Дима. Он прокрутил в памяти карту этой части залива. Самым дальним фортом, который прикрывал подходы к Котлину, мог являться только форт Обручев.
- Надя, просыпайся. Нас прибило к Обручеву. Далее пустота. Грести нечем; остаётся только вплавь затащить катер за носовой канат в гавань, - торопливо проговорил Дмитрий.
- Встань, пожалуйста, на корме и по моей команде сбросишь якорь в воду. Поняла? Надя усердно кивает головой, еще не понимая ситуации. А катер уже сносило в открытый залив, минуя форт. Дмитрий, сбросив носовой канат за борт, сам прыгнул в воду. Он продел руку в петлю на конце каната и передвинул петлю на плечо; попытался, плывя брассом, сдвинуть массу катера. Наконец это ему удается, и катер медленно стал приближаться к входу в гавань форта. По его команде, Надя бросила якорь, а Дмитрий, забравшись на ближайший гранитный парапет причала, закрепил носовой канат. Сил дойти вплавь подальше в глубь гавани не оставалось. Когда он искал за что привязать канат, то в дальнем конце гавани промелькнул огонек. Отдышавшись, и немного передохнув, Дмитрий решил проверить был ли свет на самом деле. Может просто показалось или водная гладь отсвечивала звёздное небо. Он предупредил Надю, что исследует причал, так как кажется, видел на той стороне гавани огонек; важно было в их безвыходной ситуации обрести помощь. Длина причала составляла метров триста. Идти пришлось босиком, на ощупь - битое стекло, железные прутья, осколки битого гранита и кирпича. Пройдя метров двести, Дмитрий услышал приглушенную музыку. Пошел на звук. В конце причала, в лунном свете, белела 15-метровая яхта представительского класса. Вдруг в темноте прорезалась полоска света; музыка стала громче; кто-то вышел из кают-компании. Дверь закрылась, свет исчез. Дмитрий уже находился в пяти метрах от яхты. На борту светился огонек сигареты, слышались шаги. Дмитрий окликнул человека на борту яхты. Человек замер. Потом открылась дверь и палуба опустела.
- Эй, есть кто-нибудь, мне нужно поговорить, - срывающимся голосом прокричал Дмитрий.
Музыка стихла. Через несколько минут на палубу вышли двое. В свете открывающейся двери мелькнул ружейный ствол.
- Что вам надо, вы кто такой? - раздался голос мужчины; его тон был категоричен, ружьё угрожающе направлено на Дмитрия. Свет фонаря больно ударил Дмитрия по глазам. Он сбивчиво объяснил ситуацию.
- Нас всего лишь нужно отбуксировать к ближайшему берегу, - уже твердо проговорил он, - никаких хлопот с нами не будет, катер на плаву. Вышел из строя только движок. Человек посовещался со второй фигурой. Послышался женский голос. Они о чем-то спорили.
- Хорошо. Утром идем в Зеленогорск, - проговорил мужчина.
- Возьмем вас на буксир. Ждите нас часам к восьми. - Дверь открылась и пара вошла в внутрь.
Дима, как только добрался до катера, обрадовал Надю скорым спасением. Надя все это время со страхом ожидала его возвращения, опасаясь ёще чего-то худшего. Напряженность в теле и расширенные зрачки передавали её тревогу. Дмитрий прижал к себе жену.
- Наденька все в порядке. На форте большая яхта; завтра утром они отбуксируют нас до Зеленогорска. Давай спать, я зверски устал, - проговорил Дима, и едва коснувшись рундука напротив, мгновенно уснул.
Ранним утром их разбудил нарастающий вой двигателей. Сна как не бывало. Дима с Надей выскочили из кубрика. Белая махина 15-метровой яхты, набирая скорость, неслась в сторону их катера, который находился рядом со входом в гавань.
- Что он творит? - вскрикнул Дима, - если яхта не свернёт, то раздавит нас!
Не доходя метров пятидесяти, яхта по крутой траектории пронеслась мимо ребят и выскочила из гавани. Через пару минут она уже неслась далеко и взяла курс на Зеленогорск. Если бы Дмитрий не расчалил катер, то волна от яхты разнесла бы его в клочья о гранитный парапет причала. Они были потрясены. Злосчастной парочке с яхты не составляло никакого труда отбуксировать их до Зеленогорска. Дмитрий позвонил бы Игорю и тот приехал бы за ними. По Приморскому шоссе он за час бы домчался до Зеленогорска с нужным инструментом. Они бы запустили двигатель, и катер своим ходом вернулся бы в Сестрорецк. Все бы да кабы! Сейчас же, шансы на быстрое спасение устремились к нулю. Ребята ничего не если со вчерашнего дня, питьевой воды оставалось на донышке бутылки. Стало прохладно, они были практически голыми, оказались без элементарной одежды. Форт Обручев крайняя точка акватории и в будничные дни его мало кто посещал. Ситуация складывалась угрожающая.
В принципе (и только в принципе) Дмитрий мог вплавь добраться сначала до форта Тотлебен, а затем на лодке какого-нибудь рыбака, если повезет, до Сестрорецка. Десять километров в бассейне он проплывал часа за три. На открытом водном пространстве все уперлось в навигацию. Плыть кролем с опущенной в воду головой без сопровождения и держаться правильного курса без внешних ориентиров невозможно. Подобный опыт у Дмитрия уже был ранее.
* * *
Прошлым летом в электричке он ехал в Сестрорецк и увидел в конце вагона приятелей по катерам. Подсел к ним. Между ними шёл спор, за сколько времени можно догрести от Сестрорецка до форта Тотлебен на веслах. Кто говорил за час, кто говорил за полтора. Тут чёрт дернул Дмитрия - он встрял в разговор, заявив, что за полтора часа он и вплавь доплывет.
- Ладно Дима не заливай, - отреагировал Валерка, - вплавь до форта, да за полтора часа, не смеши! Хочешь знать, таких пловцов-утопленников каждый год выносит на берег, особенно по весне, когда залив от льда освобождается.
- Причём здесь утопленники? Не веришь? Нужно только сопровождение на лодке, иначе трудно держать направление. Спорим? – Дмитрия было уже не остановить.
- Спорим! - за всех отреагировал Валера, - на что? Поспорили на три бутылки портвейна. Лодку решили взять напрокат в парке Дубки.
Выйдя с электрички, кампания быстрым шагом направилась к лодочной станции в Дубках, оживленно обсуждая правила заплыва. И вот спорщики, всей кампанией в лодке. Ребята выгребли на середину речки. Прямо по курсу в 4-х километрах виднелся форт Тотлебен. Дмитрий разделся, спустился в воду и поплыл кролем. Лодка шла в десяти метрах параллельным курсом. Нос лодки держали на форт. За полчаса он проплыл наверное четверть расстояния - небольшая встречная волна замедляла его. Вдруг лодка исчезла из поля его зрения, а потом что-то стукнуло его по голове. Борт лодки оказался рядом с Дмитрием. Ребята стояли на ногах и тыкали в него веслом.
- Димыч, стой! Мы кричали, кричали, а ты все плывешь и плывешь, - надсадно вопил Валерка. Действительно, если плывешь кролем с головой в воде, шум волны и ветра заглушали все звуки.
- С такими темпами мы не успеем до закрытия магазина. Вылезай на переговоры.
Дебаты были не долгими - то, что Дима доплывет до форта, сомнений уже не вызывало. Тут правда была на стороне Дмитрия. Вердикт собрания - две бутылки с них, а одна бутылка вина с Дмитрия, потому что фактически до форта он не доплыл и не важно по каким обстоятельствам. Факт скорого закрытия винного магазина превалировал.
- Если не успеем до закрытия магазина, смысл всей затеи пропадает, а выпить надо, - резюмировал Валерка.
* * *
Находясь на Обручеве, в текущих условиях, такой вариант отпадал на все сто процентов. К тому же, жена Надя непременно впала бы в истерику, обвиняя его в злом умысле. По ее виду, Дима понимал, что она на грани психологического срыва. Были бы спички, то они могли бы разжечь костер в верхней точке форта и привлечь внимание. Он посмотрел на капониры, которые возвышались над фортом. На самой высокой точке торчала мачта триангуляции с развевающей тряпкой. Надо, что предпринимать, сидеть, сложа руки последнее дело; Дмитрий полез наверх форта. Когда он добрался до триангуляции, ветер чуть не сбивал его с ног. Погода менялась. Открывшаяся перспектива позволяла просматривать акваторию. Усилившийся ветер гнал волны, гребни которых пестрели белыми барашками, насколько хватало глаз. Вдали, шла большая моторная лодка, видимо рыбачий баркас, с трудом преодолевая сопротивление волны, судя по буранам на носу. Когда Дима поднимался наверх, то прихватил кусок какой-то материи и обломанный сук высохшего дерева. Приладив материю на конце палки, он стал размахивать ей над головой, практически на уровне макушки триангуляции.
Рыбачья лодка методично продвигалась вперед, не меняя курса. Дмитрий понимал, что вероятность заметить его сигнал весьма невелика. Руки у него устали и сами опустились со знаком бедствия. Вдруг он заметил, что лодка меняет курс и через несколько минут стало очевидно - баркас идет к форту. Дмитрий еще не мог поверить в это, однако лодка приближалась к Обручеву.
Когда десятиметровая лодка вошла в гавань форта, Дима с Надей стояли напротив створа в гавань и размахивали руками им навстречу. Лодка подошла к причалу; с борта бросили конец. Дизель заглох, и густо смоленый борт баркаса упёрся в гранит. По борту лодки свисали два кранца - автомобильные покрышки. Переговоры были не долгие. Рыбаки сказали, что идут в Зеленогорск и помогут отбуксировать катер. Через считанные минуты, караван из двух судов уже покидал Обручев. Рыбаки действовали очень поспешно, постоянно сверяя часы. Катер следовал за лодкой рыбаков на длинном тросе-буксире, который рыбаки скинули им. Курс взяли на северо-северо-запад; точно на Зеленогорск. По обрывкам разговора, Дмитрий понял, что лодка шла из Мартышкино - населенного пункта на южном берегу Финского залива, недалеко от Ораниенбаума. Надя, успокоенная устроилась в кубрике, раскрыв книгу. Прикрывшись куском брезента, Дмитрий остался наверху. Оргстекло рубки немного защищало от встречного ветра.
Наблюдая за продвижением рыбачьей лодки, Дмитрия не покидало чувство беспокойства. Как-то странно вели себя рыбаки. Очевидно, что они очень торопятся, все время, всматриваясь в акваторию залива, будто ожидая погони. Они не спросили ребят кто они такие; их не интересовало, как они здесь оказались; они не спрашивали документы. Им совершенно не было никакого дела до потерявших бедствие путников, зато по взглядам и коротким репликам, Дмитрий отметил повышенный интерес к катеру. Кто они такие на сам деле, - рыбаки, браконьеры, контрабандисты? - задавал себе вопрос Дмитрий.
Тем временем караван вышел на открытую акваторию - волна возросла, и катер то поднимался на гребне волны, то проваливался между ними. В эти моменты, рыбачий баркас пропадал из вида. Вдруг, на баркасе показалась фигура одного из рыбаков. Он стал указывать руками куда-то в строну и затем на буксировочный трос. После этого лодка резко изменила курс на северо-восток. Трос также потянулся за лодкой. Если рывок будет резким, наш катер может опрокинуться от этого маневра, - сообразил Дима.
- Надя, вылезай проветриться. Мы сменили курс и идём в сторону Тотлебена. Зачем не понимаю; такое впечатление, что их кто-то преследует. Крепко держись за поручни, - давал наставления Дмитрий. Рывок действительно был сильным, но не смертельным - нос катера дернуло в сторону, и катер послушно пошел в фарватере рыбачьей лодки.
Вот и "родной" Тотлебен; наступил вечер. Который сейчас час ребята могли только догадываться. По логике вещей, баркас должен причалить где-то в Сестрорецке. Однако в речку им не войти из-за значительной осадки баркаса, - продумывал сценарий Дмитрий, - значит, остается вариант захода в гавань лодочного кооператива, который был в полу-километре от устья речки. Предположения Дмитрия оправдались. Не успел рыбачий баркас причалить в лодочной гавани, как из неё выпрыгнул один из рыбаков и пустился бежать. Вслед беглецу раздались крики двух оставшихся на борту. Между тем, как только нос катера уткнулся в плавучий бон, Дмитрий отвязал буксировочный трос и сбросил в воду. Рыбаки не обращали на него внимания и все улюлюкали беглецу.
Когда Дмитрий подошел к баркасу, один из рыбаков сматывал буксировочный трос.
- Мужики, большое вам спасибо. Даже не знаю, как сейчас могу отблагодарить - с собой ни денег, нет ни чего-то стоящего. Оставьте ваш телефон, - не очень бодро проговорил Дима.
- Парень, брось все в порядке, твоего спасибо достаточно, - рыбак деловито укладывал трос.
- Можно вас спросить, почему вы так резко сменили курс? Вы ведь шли в Зеленогорск.
- Да мы поздно спохватились, что не успеваем до закрытия винно-водочного магазина в Зеленогорске; поэтому изменили курс на Сестрорецк, который значительно ближе, - с усмешкой ответил рыбак.
С минуту Дима переваривал что сказал рыбак, а потом стал хохотать без остановки и хвататься за живот от смеха.
- Вот это дежавю с винным магазином! – в слух произнес он.
Рыбак с удивлением посмотрел на Дмитрия, а затем перевел взгляд к заливу. В гавань медленно входила белая 15-метровая яхта, представительская класса.
|
Винное дежавю. Морское приключение.
Основано на реальных событиях.Имена героев изменены.
Телефонный звонок и короткое сообщение ввели Петра Семёновича в психологический ступор. Машинально опустив трубку на аппарат он силится понять что это было. Руки неприятно дрожали. Какой-то прокурор какой-то районной прокуратуры извещал о проведении опознания тела молодого мужчины, найденного на побережье Финского залива. Прокурор просил Петра Семёновича прибыть в морг Военно-медицинской академии города Ленинграда на опознание тела.
Днем раньше, в первом часу ночи звонил Игорь - друг его сына. Он рассказал, что Дмитрий с невесткой Надей, ещё утром, отправились на морскую прогулку на катере и до сих пор не вернулись. Где сейчас катер и что с ребятами неизвестно.
По речке шли медленно соблюдая известные правила тихого хода. Как только вышли на простор, Дмитрий прибавил газ и двадцати сильный "Вихрь" помчал катер с завидной скоростью. Форт контролировал малый фарватер и лежал между северным побережьем Финского залива и Кронштадтом на острове Котлин. Хорошая скорость катера обуславливалась V-образной конструкцией корпуса, обеспечивая прекрасные мореходные качества. Катер, собственной конструкции Игоря, сочетал легкость и прочность. Прочность достигалась склейкой трехслойной фанеры эпоксидным клеем. К слову, сказать, эпоксидный клей помог достать, по своим связям, отец Дмитрия - Петр Семенович. В стране царила эпоха всеобщего дефицита.
- Дима, давай не так быстро! - Надя устроилась загорать на носу катера и сильный встречный ветер напугал ее.
- Сделаем разворот у форта и пойдем к Дюнам потише, - успокоил Дима. Надя была красивой девушкой. Недавние рождение дочки не сильно отразилось на ней - стройная фигура, длинная нога, плоский живот, небольшая но высокая грудь.
Выполнив залихватский маневр катер обошел форт, и через десять минут оказался в виду пляжа пансионата Дюны Сестрорецкого Курорта. Дмитрий сбросил кормовой якорь и сам бросился в воду. Потом помог спустится Наде - борт катера был высок.
Пляж, заполненный до предела, как лежбище котиков растянулся на сотни метров вдоль берега - народ загорал, купался, играл в волейбол, веселился во всю. Многие ленинградцы и особенно спортивная молодёжь предпочитали пляжи у пансионата Дюны другим местам отдыха на побережье Финского залива.
Время перевалило за полдень и ребята решили вернутся к форту, чтобы подкрепиться и полежать на гранитных плитах причала, попрыгать в воду с мола, который защищал вход в гавань.
|
Форт Тотлебен
Запустить движок удалось не сразу - кожух, прикрывающий мотор сильно раскалился на солнце. После двух попыток двигатель всё же завелся и катер не спеша дошел до форта; вошли в гавань. Дмитрий расчалил катер с помощью якоря на корме и носового каната за кнехт причала. Вдоль мола примостились с десяток лодочек рыбаков, которые предпочитали забрасывать свои снасти с твердой поверхности бетонного мола.Ребята перекусили бутербродами, благодаря стараниям Нади. Жара не спадала хотя Солнце давно прошло положение зенита. Каменно-бетонные сооружения форта раскалились и обжигали ступни. Ребята искупались в гавани форта и разомлели, улегшись на горячих плитах гранитного причала.
После перекуса решили ещё раз сходить в акваторию Дюн; время позволяло. Свежий ветер вернул ребят к жизни - и вот их катерок снова в зоне пляжа в Дюнах. С двигателем пришлось повозиться - сначала Дмитрий перекачал горючее. Он вывернул свечи зажигания и прочистил их. Потом многократно дёргал трос стартера, пока движок не взревел. Выйдя с форта пошли ближе к берегу. Картина прибрежной акватории курорта впечатляла количеством отдыхающих - к середине дня пляж и зона купания в Дюнах были заполнены до предела. Опасаясь задеть купальщиков, заплывающих за буйки, Дмитрий отвел катер подальше от берега поближе к фарватеру. Надя опять устроилась на носу с книгой, демонстрируя стройную фигуру. Дмитрий нырял с высоты борта катера; здесь вода была прохладнее и приятно освежала. Время приближалось к вечеру и ребята решили возвращаться. Дмитрий выбрал якорь и принялся запускать мотор.
Двигатель упорно не заводится. Катер сносило к малому морскому фарватеру в северной части Котлина; парусность за счет высокого борта способствовала сильному дрейфу. Дмитрий сбросил за борт якорь, однако глубина превышала длину якорного каната и зацепиться за дно было не возможно. Весла на катере были не предусмотрены. Дмитрий в пятый раз выворачивал свечи, зачищал наждачной бумагой, снова заворачивал, и без устали дергал за заводной трос - раз, два, три .... - не заводится.
- Дима, может, бензина нет? - Надя сидела в маленьком кубрике в носу катера, укрывшись то солнца.
- Да нет, не может быть, ёмкость бака двадцать литров. Мы не сожгли и половины, - ответил он с раздражением. Конечно, дело было не в Наде - руки болели от ссадин, сказывалась усталость от долгой работы на корточках, все усилия оживить движок не приносили успеха.
Вместе с тем, цепляясь за "соломинку", Дмитрий поднял канистру повыше на планку фальшборта, обеспечивая самотек горючего. Снова отвернул свечи - сухие. Завернул. Свечной ключ положил рядом с канистрой. Качнул пару раз "грушу", подкачивая бензин. Взялся за ручку заводного троса, и в этот момент высокая волна ударила в борт, канистра с грохотом упала на дно катера, пронзительный гудок близко проходящего судна и истошный крик Нади прорезали уши. В полу-сотне метрах проходило судно река-море, борт которого на десяток метров возвышался над ними. Запахло пролившимся из канистры бензином.
- Вот послушался тебя, теперь ни горючего не свечного ключа, - уже не сдерживаясь, стать бранить Надю. Дмитрий видел боковым зрением, как канистра при падении с фальшборта задела свечной ключ, который соскользнул за борт; завернуть свечи теперь нереально. Без свечей зажигания двигатель превращался в металлическую болванку.
Водоворот от прошедшего судна вытянул беспомощный катер на середину фарватера. Грести было нечем. Реальность быть раздавленными проходящими по фарватеру судами становилась очевидной. Немного успокоившись, Дмитрий стал соображать, как избежать столкновения с проходящими судами. Ничего стоящего на ум не приходило.
- Дима, смотри, нас несет куда-то! Мне страшно, сделай что-нибудь, - Надя была близка к истерике.
- Ты специально все подстроил, знаешь ведь, что я плохо плаваю, и вообще, зачем мы…, - слезы у неё подступили к горлу.
Она давно копила чувства обиды. Ворох претензий накапливался, и рано или поздно их ранний брак должен был потерпеть крушение.
Между тем, катер, подхваченный течением сносило мимо Кронштадта в открытый залив. Оставалось надеяться, что вектор движения приблизит катер к береговой линии Котлина.
- Надя, течение несёт нас к Кронштадту, ничто нам не угрожает и через час, другой мы выберемся на берег. Успокойся.
Быстро темнело. Стало прохладно. Через пол-часа мгла ночи окутала путешественников. Только отдельные огоньки Кронштадта были еще видны.
В кубрике нашелся брезент, которым покрывалась рулевая рубка во время дождя. Внутри кубрика, вдоль бортов находились два узких рундука-скамейки. На них можно было прилечь. Дмитрий уложил Надю на одну из скамеек и прикрыл брезентовой накидкой. Через некоторое время, Надя согрелась и заснула. Дмитрий вышел на воздух. Темнота была кромешная - ни одного огонька. Только звезды сияли в вышине. Значит, Кронштадт мы миновали, констатировал Дмитрий. Нашел на небе ковш Большой Медведицы. Похоже, катер несет в открытый залив. Странно, ни страха, ни отчаяния не было, только усталость клонила в сон. Не успел он добраться до скамейки, как сон сковал его разум.
Дмитрий проснулся от звуков тихого прибоя. Не уж то нас все-таки прибило к Котлину? - соображал Дмитрий. Он выбрался из кубрика. На фоне черного как уголь неба огнем пылает Млечный Путь. В городе такого великолепного зрелища не увидишь. Катер практически не двигался. Справа от катера возвышалась огромная глыба, закрывающая часть звездного небосвода. Может, я еще сплю? - подумал он. Зачерпнул забортной воды, прыснул в лицо. Стал приходить в себя. Огней не видно. Зрение постепенно привыкало к темноте.
- Господи, да это же форт, - вскрикнул Дима. Он прокрутил в памяти карту этой части залива. Самым дальним фортом, который прикрывал подходы к Котлину, мог являться только форт Обручев.
|
Форт Обручев
Это последний клочёк земли Невской губы; дальше на запад, на десятки километров, ни одного островка. При этом в этой части акватории Финского залива преобладало течение, направленное с востока на запад, то есть в открытое море.
|
Акватория острова Котлин, форты Тотлебен, Обручев
Катер понемногу дрейфовал вдоль Обручева - угадывался выступ форта за которым простиралось открытое пространство залива. Он разбудил Надю.- Надя, просыпайся. Нас прибило к Обручеву. Далее пустота. Грести нечем; остаётся только вплавь затащить катер за носовой канат в гавань, - торопливо проговорил Дмитрий.
- Встань, пожалуйста, на корме и по моей команде сбросишь якорь в воду. Поняла? Надя усердно кивает головой, еще не понимая ситуации. А катер уже сносило в открытый залив, минуя форт. Дмитрий, сбросив носовой канат за борт, сам прыгнул в воду. Он продел руку в петлю на конце каната и передвинул петлю на плечо; попытался, плывя брассом, сдвинуть массу катера. Наконец это ему удается, и катер медленно стал приближаться к входу в гавань форта. По его команде, Надя бросила якорь, а Дмитрий, забравшись на ближайший гранитный парапет причала, закрепил носовой канат. Сил дойти вплавь подальше в глубь гавани не оставалось. Когда он искал за что привязать канат, то в дальнем конце гавани промелькнул огонек. Отдышавшись, и немного передохнув, Дмитрий решил проверить был ли свет на самом деле. Может просто показалось или водная гладь отсвечивала звёздное небо. Он предупредил Надю, что исследует причал, так как кажется, видел на той стороне гавани огонек; важно было в их безвыходной ситуации обрести помощь. Длина причала составляла метров триста. Идти пришлось босиком, на ощупь - битое стекло, железные прутья, осколки битого гранита и кирпича. Пройдя метров двести, Дмитрий услышал приглушенную музыку. Пошел на звук. В конце причала, в лунном свете, белела 15-метровая яхта представительского класса. Вдруг в темноте прорезалась полоска света; музыка стала громче; кто-то вышел из кают-компании. Дверь закрылась, свет исчез. Дмитрий уже находился в пяти метрах от яхты. На борту светился огонек сигареты, слышались шаги. Дмитрий окликнул человека на борту яхты. Человек замер. Потом открылась дверь и палуба опустела.
- Эй, есть кто-нибудь, мне нужно поговорить, - срывающимся голосом прокричал Дмитрий.
Музыка стихла. Через несколько минут на палубу вышли двое. В свете открывающейся двери мелькнул ружейный ствол.
- Что вам надо, вы кто такой? - раздался голос мужчины; его тон был категоричен, ружьё угрожающе направлено на Дмитрия. Свет фонаря больно ударил Дмитрия по глазам. Он сбивчиво объяснил ситуацию.
- Нас всего лишь нужно отбуксировать к ближайшему берегу, - уже твердо проговорил он, - никаких хлопот с нами не будет, катер на плаву. Вышел из строя только движок. Человек посовещался со второй фигурой. Послышался женский голос. Они о чем-то спорили.
- Хорошо. Утром идем в Зеленогорск, - проговорил мужчина.
- Возьмем вас на буксир. Ждите нас часам к восьми. - Дверь открылась и пара вошла в внутрь.
Дима, как только добрался до катера, обрадовал Надю скорым спасением. Надя все это время со страхом ожидала его возвращения, опасаясь ёще чего-то худшего. Напряженность в теле и расширенные зрачки передавали её тревогу. Дмитрий прижал к себе жену.
- Наденька все в порядке. На форте большая яхта; завтра утром они отбуксируют нас до Зеленогорска. Давай спать, я зверски устал, - проговорил Дима, и едва коснувшись рундука напротив, мгновенно уснул.
Ранним утром их разбудил нарастающий вой двигателей. Сна как не бывало. Дима с Надей выскочили из кубрика. Белая махина 15-метровой яхты, набирая скорость, неслась в сторону их катера, который находился рядом со входом в гавань.
- Что он творит? - вскрикнул Дима, - если яхта не свернёт, то раздавит нас!
|
Не доходя метров пятидесяти, яхта по крутой траектории пронеслась мимо ребят и выскочила из гавани. Через пару минут она уже неслась далеко и взяла курс на Зеленогорск. Если бы Дмитрий не расчалил катер, то волна от яхты разнесла бы его в клочья о гранитный парапет причала. Они были потрясены. Злосчастной парочке с яхты не составляло никакого труда отбуксировать их до Зеленогорска. Дмитрий позвонил бы Игорю и тот приехал бы за ними. По Приморскому шоссе он за час бы домчался до Зеленогорска с нужным инструментом. Они бы запустили двигатель, и катер своим ходом вернулся бы в Сестрорецк. Все бы да кабы! Сейчас же, шансы на быстрое спасение устремились к нулю. Ребята ничего не если со вчерашнего дня, питьевой воды оставалось на донышке бутылки. Стало прохладно, они были практически голыми, оказались без элементарной одежды. Форт Обручев крайняя точка акватории и в будничные дни его мало кто посещал. Ситуация складывалась угрожающая.
В принципе (и только в принципе) Дмитрий мог вплавь добраться сначала до форта Тотлебен, а затем на лодке какого-нибудь рыбака, если повезет, до Сестрорецка. Десять километров в бассейне он проплывал часа за три. На открытом водном пространстве все уперлось в навигацию. Плыть кролем с опущенной в воду головой без сопровождения и держаться правильного курса без внешних ориентиров невозможно. Подобный опыт у Дмитрия уже был ранее.
Прошлым летом в электричке он ехал в Сестрорецк и увидел в конце вагона приятелей по катерам. Подсел к ним. Между ними шёл спор, за сколько времени можно догрести от Сестрорецка до форта Тотлебен на веслах. Кто говорил за час, кто говорил за полтора. Тут чёрт дернул Дмитрия - он встрял в разговор, заявив, что за полтора часа он и вплавь доплывет.
- Ладно Дима не заливай, - отреагировал Валерка, - вплавь до форта, да за полтора часа, не смеши! Хочешь знать, таких пловцов-утопленников каждый год выносит на берег, особенно по весне, когда залив от льда освобождается.
- Причём здесь утопленники? Не веришь? Нужно только сопровождение на лодке, иначе трудно держать направление. Спорим? – Дмитрия было уже не остановить.
- Спорим! - за всех отреагировал Валера, - на что? Поспорили на три бутылки портвейна. Лодку решили взять напрокат в парке Дубки.
Выйдя с электрички, кампания быстрым шагом направилась к лодочной станции в Дубках, оживленно обсуждая правила заплыва. И вот спорщики, всей кампанией в лодке. Ребята выгребли на середину речки. Прямо по курсу в 4-х километрах виднелся форт Тотлебен. Дмитрий разделся, спустился в воду и поплыл кролем. Лодка шла в десяти метрах параллельным курсом. Нос лодки держали на форт. За полчаса он проплыл наверное четверть расстояния - небольшая встречная волна замедляла его. Вдруг лодка исчезла из поля его зрения, а потом что-то стукнуло его по голове. Борт лодки оказался рядом с Дмитрием. Ребята стояли на ногах и тыкали в него веслом.
- Димыч, стой! Мы кричали, кричали, а ты все плывешь и плывешь, - надсадно вопил Валерка. Действительно, если плывешь кролем с головой в воде, шум волны и ветра заглушали все звуки.
- С такими темпами мы не успеем до закрытия магазина. Вылезай на переговоры.
Дебаты были не долгими - то, что Дима доплывет до форта, сомнений уже не вызывало. Тут правда была на стороне Дмитрия. Вердикт собрания - две бутылки с них, а одна бутылка вина с Дмитрия, потому что фактически до форта он не доплыл и не важно по каким обстоятельствам. Факт скорого закрытия винного магазина превалировал.
- Если не успеем до закрытия магазина, смысл всей затеи пропадает, а выпить надо, - резюмировал Валерка.
Находясь на Обручеве, в текущих условиях, такой вариант отпадал на все сто процентов. К тому же, жена Надя непременно впала бы в истерику, обвиняя его в злом умысле. По ее виду, Дима понимал, что она на грани психологического срыва. Были бы спички, то они могли бы разжечь костер в верхней точке форта и привлечь внимание. Он посмотрел на капониры, которые возвышались над фортом. На самой высокой точке торчала мачта триангуляции с развевающей тряпкой. Надо, что предпринимать, сидеть, сложа руки последнее дело; Дмитрий полез наверх форта. Когда он добрался до триангуляции, ветер чуть не сбивал его с ног. Погода менялась. Открывшаяся перспектива позволяла просматривать акваторию. Усилившийся ветер гнал волны, гребни которых пестрели белыми барашками, насколько хватало глаз. Вдали, шла большая моторная лодка, видимо рыбачий баркас, с трудом преодолевая сопротивление волны, судя по буранам на носу. Когда Дима поднимался наверх, то прихватил кусок какой-то материи и обломанный сук высохшего дерева. Приладив материю на конце палки, он стал размахивать ей над головой, практически на уровне макушки триангуляции.
Рыбачья лодка методично продвигалась вперед, не меняя курса. Дмитрий понимал, что вероятность заметить его сигнал весьма невелика. Руки у него устали и сами опустились со знаком бедствия. Вдруг он заметил, что лодка меняет курс и через несколько минут стало очевидно - баркас идет к форту. Дмитрий еще не мог поверить в это, однако лодка приближалась к Обручеву.
Когда десятиметровая лодка вошла в гавань форта, Дима с Надей стояли напротив створа в гавань и размахивали руками им навстречу. Лодка подошла к причалу; с борта бросили конец. Дизель заглох, и густо смоленый борт баркаса упёрся в гранит. По борту лодки свисали два кранца - автомобильные покрышки. Переговоры были не долгие. Рыбаки сказали, что идут в Зеленогорск и помогут отбуксировать катер. Через считанные минуты, караван из двух судов уже покидал Обручев. Рыбаки действовали очень поспешно, постоянно сверяя часы. Катер следовал за лодкой рыбаков на длинном тросе-буксире, который рыбаки скинули им. Курс взяли на северо-северо-запад; точно на Зеленогорск. По обрывкам разговора, Дмитрий понял, что лодка шла из Мартышкино - населенного пункта на южном берегу Финского залива, недалеко от Ораниенбаума. Надя, успокоенная устроилась в кубрике, раскрыв книгу. Прикрывшись куском брезента, Дмитрий остался наверху. Оргстекло рубки немного защищало от встречного ветра.
Наблюдая за продвижением рыбачьей лодки, Дмитрия не покидало чувство беспокойства. Как-то странно вели себя рыбаки. Очевидно, что они очень торопятся, все время, всматриваясь в акваторию залива, будто ожидая погони. Они не спросили ребят кто они такие; их не интересовало, как они здесь оказались; они не спрашивали документы. Им совершенно не было никакого дела до потерявших бедствие путников, зато по взглядам и коротким репликам, Дмитрий отметил повышенный интерес к катеру. Кто они такие на сам деле, - рыбаки, браконьеры, контрабандисты? - задавал себе вопрос Дмитрий.
Тем временем караван вышел на открытую акваторию - волна возросла, и катер то поднимался на гребне волны, то проваливался между ними. В эти моменты, рыбачий баркас пропадал из вида. Вдруг, на баркасе показалась фигура одного из рыбаков. Он стал указывать руками куда-то в строну и затем на буксировочный трос. После этого лодка резко изменила курс на северо-восток. Трос также потянулся за лодкой. Если рывок будет резким, наш катер может опрокинуться от этого маневра, - сообразил Дима.
- Надя, вылезай проветриться. Мы сменили курс и идём в сторону Тотлебена. Зачем не понимаю; такое впечатление, что их кто-то преследует. Крепко держись за поручни, - давал наставления Дмитрий. Рывок действительно был сильным, но не смертельным - нос катера дернуло в сторону, и катер послушно пошел в фарватере рыбачьей лодки.
Вот и "родной" Тотлебен; наступил вечер. Который сейчас час ребята могли только догадываться. По логике вещей, баркас должен причалить где-то в Сестрорецке. Однако в речку им не войти из-за значительной осадки баркаса, - продумывал сценарий Дмитрий, - значит, остается вариант захода в гавань лодочного кооператива, который был в полу-километре от устья речки. Предположения Дмитрия оправдались. Не успел рыбачий баркас причалить в лодочной гавани, как из неё выпрыгнул один из рыбаков и пустился бежать. Вслед беглецу раздались крики двух оставшихся на борту. Между тем, как только нос катера уткнулся в плавучий бон, Дмитрий отвязал буксировочный трос и сбросил в воду. Рыбаки не обращали на него внимания и все улюлюкали беглецу.
Когда Дмитрий подошел к баркасу, один из рыбаков сматывал буксировочный трос.
- Мужики, большое вам спасибо. Даже не знаю, как сейчас могу отблагодарить - с собой ни денег, нет ни чего-то стоящего. Оставьте ваш телефон, - не очень бодро проговорил Дима.
- Парень, брось все в порядке, твоего спасибо достаточно, - рыбак деловито укладывал трос.
- Можно вас спросить, почему вы так резко сменили курс? Вы ведь шли в Зеленогорск.
- Да мы поздно спохватились, что не успеваем до закрытия винно-водочного магазина в Зеленогорске; поэтому изменили курс на Сестрорецк, который значительно ближе, - с усмешкой ответил рыбак.
С минуту Дима переваривал что сказал рыбак, а потом стал хохотать без остановки и хвататься за живот от смеха.
- Вот это дежавю с винным магазином! – в слух произнес он.
Рыбак с удивлением посмотрел на Дмитрия, а затем перевел взгляд к заливу. В гавань медленно входила белая 15-метровая яхта, представительская класса.